
Энергосбережение может стать ключевым фактором
для устойчивого роста экономики в ХХI веке
Проблема современного потребления и социальной действительности является, пожалуй, одной из самых актуальных научно-практических тем экономических, социологических, философских исследований. Современное общество называют обществом массового потребления. Тонны книг исписаны по данной проблеме, созданы учебные курсы и школы, в масштабах планеты миллионы людей обучаются продавать товары и услуги. Каждый человек, покупая йогурт или пользуясь услугами парикмахерской, делает выбор. И ключевым тут является мотивация – убеждение, что именно здесь он выгодно тратит свои деньги, обменивая их на желаемое и необходимое.
Однако есть услуги и предложения, которые не предполагают возможности выбора, – это услуги монополистов. Именно к категории таких услуг прежде всего относятся коммунальные платежи. Воду в кран, газ в трубу или тепло в батарею, как правило, подают монопольные поставщики. Элемента конкуренции (а именно он в идеальной экономической модели должен следить за уровнем цен, регулируя спрос – цену – предложение) здесь нет. Исходя из этого, аппетиты монополистов ограничивают законодательно, устанавливая уровень рентабельности таких предприятий. В странах с высоким уровнем государственного патернализма (к таким в той или иной мере относятся большинство постсоветских государств) цены на подобные услуги редко являются рыночными, выполняя социальную или политическую функцию.
К сожалению, в ситуации плательщика «коммуналки», не имеющего альтернативы и пользующегося услугами монополиста, оказываются не только отдельные домохозяйства, но и целые государства. К примеру, еще недавно Украина полностью сидела на российской «газовой игле», не только не снижая, но и наращивая объемы потребления российского газа. В пиковом 2011 году объем импорта газа из России составлял 44,8 млрд. м³, на общую сумму $12,4 млрд. Резкое подорожание газа (а Украина стала платить за газ дороже, чем большинство европейских стран) заставило как частично свернуть химическое производство, так и искать новые пути диверсификации. Уже тогда заговорили о строительстве черноморского терминала по приему сжиженного газа из Ближнего Востока. Принятые меры позволили уменьшить объем газового импорта. Уже в 2012 году объем поставленного российского газа составлял 32,9 млрд м³, в 2013 г. – 25,8, в 2014 г. – 14,5 млрд м³. Если в 2015 году у «Газпрома» еще было закуплено 6,1 млрд м³, то с ноября 2015 г. Украина закупает газ только в странах ЕС, обеспечивая при этом бесперебойный транзит российского газа в Европу. Новыми газовыми поставщиками для Украины стали Германия, Венгрия, Австрия, Польша, Швейцария и Норвегия. В 2014 году цена газа из стран ЕС составляла от $334,6 за 1 тыс. м³. (Норвегия и Германия) до $352,1 (Швейцария). Цена российского газа в этот период для Украины составляла $384,9. При этом Европа, по сути, реэкспортирует российский газ, который обходился и обходится ей дешевле, чем Украине. Как видим, значительная часть «газовой» цены далека от экономики и имеет чисто политическую составляющую.
Цена энергоносителей для Беларуси существенно ниже и на конец 2016 года составляла $179,4 за 1 тыс. м³. Но значительная часть этой цены опять же, политическая. Уровень зависимости Беларуси от российских энергоносителей действительно является критическим: во-первых, 90 % нефти и 100 % газа поставляется в Беларусь из России; во-вторых, именно нефте- и газохимия формируют в Беларуси значительную часть экспортной части ВВП, а, к сожалению, дешевизна энергоносителей не способствует, как правило, коренной модернизации промышленного производства.
Уровень энергоемкости в Германии составляет 0,15 условного топлива (у.т.), в Финляндии – 0,2, в Канаде – 0,21, в Чехии – 0,22, в России – 0,44, в Украине – 0,49. По официальной статистике, в Беларуси данный показатель равен 0,21 у.т., что соответствует уровню Канады.
Существует ли долгосрочная гарантия бесперебойных поставок российских энергоносителей по внутрироссийским ценам для белорусского производителя, ведь сама Российская Федерация сейчас находится в непростой ситуации? Сырьевая модель экономики без значительных капитальных вложений в сектор производства привела к сильнейшей зависимости бюджета от мировых цен на нефть и газ.
Приведенная выше статистика роста цен на газ для Украины (а с этой проблемой вплотную столкнулось еще правительство Януковича) лишний раз доказало, что там, где речь идет о деньгах, нет вечных союзников и постоянных врагов, а есть только вечные и постоянные интересы. Следует отметить, что еще по Харьковским соглашениям 2010 года Украина получила 100-долларовую скидку, а Россия – право нахождения Черноморского флота до 2047 года (ранее – до 2017 года). Но, несмотря на предложенную скидку, Украина закупала газ по цене, превышающей стоимость российского газа для Германии или Франции даже с учетом транспортировки.
Вопрос скорее относится к категории риторических: существует ли гарантия, что в случае неблагоприятной конъюнктуры Россия не попытается решить свои внутренние проблемы за счет ближайших союзников?
Что необходимо для успешной энергомодернизации? Прежде всего это ее комплексность: участие в ней должен принимать и производитель, и потребитель; она должна включать модернизацию и промышленности, и жилищного сектора. При этом, кроме необходимой диверсификации, ключевым является снижение потребления за счет модернизации. Для украинских и белорусских реалий необходимо также ограничение аппетитов монополистов. Именно монополии объективно не заинтересованы в снижении потребления энергоресурсов. Цель монополистов – загнать в трубу такое же количество газа, как и прежде (а еще лучше – больше), но по более низкой цене, не уменьшая, а увеличивая свою прибыль.
Похожая ситуация наблюдается и с мероприятиями по теплосбережению. Абсолютно не стоит надеяться, что металлопластиковые окна и пенопластовая «шуба» сами по себе сократят расход газа, ведь тепло в трубу подает теплогенерирующая компания, которая работает по своей непробиваемой логике. Установка теплосчетчиков на дома без установки теплорегуляторов на самом деле бессмысленна. Интересно, что КПД домов даже с установленными теплосчетчиками крайне низкий, ведь к счетчикам тепла «забыли» поставить терморегуляторы. Но даже в ситуации, когда установлены и счетчики, и регуляторы тепла, почему-то забывают о самой котельной или ТЭЦ, построенной в лучшем случае в 70-е годы прошлого века. Иначе говоря, отсутствует комплексное видение проблемы.
Потенциально рост стоимости отопления может очень больно ударить по кошелькам потребителей, но именно это мотивирует к экономии и снижению потребления. Перспективным является использование нового финансового продукта – мотивационных кредитов на энергосбережение. Традиционный кредитный ресурс, предоставляемый банком, как правило, конкретизирован – кредит на авто, жилье или ремонт. Подтверждением платежеспособности заемщика являются его доходы или заработная плата. Но дополнительным фактором для банка должен стать и потенциал заемщика сэкономить деньги, которые в дальнейшем он может использовать на другие потребности. Именно поэтому для банков логичным является внедрение кредитных продуктов, направленных на энергосбережение. Кредит должен выдаваться населению и предприятиям под конкретные проекты – установку счетчиков, теплорегуляторов, утепление жилья и т.д.
Понятная логика (берешь деньги, чтобы сэкономить деньги) выгодно будет отличать этот продукт от других. Покупка автомобиля, например, налагает на владельца много новых обязательств: его надо ремонтировать, заправлять бензином, обслуживать. Энергосберегающие технологии, наоборот, позволяют экономить.
Установление счетчиков и индивидуальных тепловых пунктов сократит использование тепла на 20 %. В случае, если будут утеплены внешние стены и установлены распределители на батареи, потребление газа сократится на 50 %. Интересно, что большинство методик не учитывает возможность модернизации газовых и угольных котлов, утепления теплотрасс, оптимизационных и логистических резервов. К тому же минус современных городов — их типичность можно легко превратить в плюс путем унификации проектов энергосбережения. Большинство многоквартирных домов в Беларуси возведены по стандартным проектам. Соответственно и проект тепломодернизации дома (квартиры) может быть универсальным. Банки могут даже предложить новую сервисную услугу – использование универсальной методики. Логичной выглядит и оплата подобных кредитов в виде обычных коммунальных квитанций, которые ежемесячно будут присылаться клиенту. Обязательная к уплате сумма должна дополняться возможностью погасить долг досрочно. Роль банков в этой ситуации определяющая, ведь в действительности только население заинтересовано в уменьшении энергозатрат. Если потребление газа снижается на 30–40 %, это гарантированно высвобождает аналогичную сумму из платежки за газ. Довольны все – потребитель, который через несколько лет будет оплачивать только стоимость реально потребленного тепла; банк, потому что у него «понятные» заемщики и понятная схема погашения кредита.
Но крупнейшим потребителем газа является промышленность, и именно ее перестройка нуждается в едва ли не самых больших средствах. Техническое перевооружение требует крупных капиталовложений. Частично деньги на модернизацию может дать программа привлечения денег населения через выпуск ценных бумаг-облигаций под каждый конкретный проект.
К сожалению, несколько прошедших лет кардинально не улучшили проблему энергозависимости Украины. Страна остается одним из импортеров углеводородов и вместо пути по уменьшению потребления ресурсов, что характерно для большинства европейских экономик, был выбран путь диверсификации источников поставок за счет отказа от российских энергоресурсов. Безусловно, что диверсификация частично снизила энергозависимость страны, но не решила главную проблему – проблему высокого уровня энергопотребления. Например, в 2017 году на коммунальные субсидии населению (а государство взяло на себя обязательство оплатить населению затраты на коммуналку, превышающие 15-20% дохода семьи) в украинском бюджете заложено 52 млрд гривен. (около $2 млрд), а на программу по выдаче населению кредитов на энергомодернизацию – всего 400 млн гривен. (около $15 млн). По подсчетам журналистов украинской газеты «Сегодня», за 1,3 Гкал тепла (это количество расходуется в месяц на двухкомнатную квартиру) в Киеве затрачивается 1841,9 гривен, в Москве – около 1000, в Минске – всего 245 гривен. Например, в соседней Польше, где уровень энергопотребления втрое меньше украинского, отопление 1 м² обходится приблизительно в 2,5 злотого (16,8 гривен). В то же время по тарифу «Киевэнерго» отопление 1 м² стоит 32,9 гривен, то есть в два раза дороже.
В результате на сегодня в Украине имеем два абсолютно разновекторных процесса: первый – это действительно массовая установка теплосчетчиков (в квартирах с горизонтальной подачей тепла), регуляторов на батареи, утепление квартир, отказ от газа и переход на дрова и пеллеты; второй – это энергетический абсурд в угоду монополистам, когда при плюсовой температуре на улице, к горячим батареям в квартирах с вертикальной подачей тепла (так называемая «стояковая» система отопления) невозможно даже притронутся.
Именно энергосбережение может стать прорывом для роста экономики. Известные мировые примеры – рост ВВП на 10–20 % в год хотя бы на опыте той же Южной Кореи – стали возможными за счет массовой модернизации экономики. Энергосбережение – это реальный шаг в XXI век, хотя настоящего прорыва можно достичь только благодаря научным достижениям и современному образованию. Прорывными идеями может стать появление электрических двигателей автомобилей, которые заряжаются по принципу бензиновых, но не бензином, а заряженным электролитом; водородных двигателей; краски, миллиметр которой заменит многосантиметровую пенопластовую «шубу»; новых высокотехнологичных и экологических материалов и способов производства тепла и электроэнергии; использование ІТ-технологий.
Игорь КОНДРАТЬЕВ, историк, публицист,
победитель Всеукраинского конкурса ярких экономических идей
«Новая экономическая формация» (2012) (Украина).
Специально для «Дела»